— Что-то ты очень кровожадная, Лола, — Леня гляделна свою подругу с любопытством. — После допроса с пристрастием у Черепавряд ли что-то от Альберта останется…

— Знаешь, человек, который, не колеблясь, отравил жену,проживши с ней восемь лет, не вызывает у меня теплых чувств! — решительнозаявила Лола. — Я, конечно, не успела познакомиться с этим Альбертомпоближе, но судя по первому впечатлению, этот Альберт Николаевич — слизняк,тряпка и альфонс. Жил на средства жены и отблагодарил ее потом за этопо-своему.

— С чего ты взяла?

— С того! Квартира в элитном доме, прекраснообставленная, ремонт дорогой! Даже та дубленка, в которую я микрофонвсадила, — и та в дорогом магазине куплена, уж это я разглядела!

— Ну, на дубленку-то он может сам заработал…

— Ага, и на квартиру.., и на все… — поддакнулаЛола. — Знаешь, что я тебе скажу, если бы он хорошие деньги зарабатывал,то и работал бы. А он сидит дома, ни фига не делает, только трясется…

— Ну, я иногда тоже дома сижу, а деньги хорошиезарабатываю… — улыбаясь, протянул Леня, — и ты тоже…

— Ленька, не морочь мне голову! Ты же прекрасно знаешь,о чем я говорю! — рассердилась Лола.

— А скажи, пожалуйста, раз уж ты такой опытный психолог, —начал Леня, — с кем этот Альберт разговаривал, с какой женщиной?

— Тут и думать нечего, с Аллой! Одна только женщина вэтом деле замешана, и другой она даже близко не потерпит! Сама она всемзанимается, никого не подключает, даже в банк сама ходила под видомбухгалтерши. Вот только чем она Альберта взяла?

— Ну, тут как раз понятно чем! — легкомысленнооткликнулся Маркиз, вспомнив, что они с Аллой устроили в свое время под ариюКаварадосси из оперы «Тоска».

Лола тут же отметила его оживление и влепила своемулюбвеобильному компаньону весьма ощутимую плюху.

— Мда-а, — Маркиз потер занывший бок и отодвинулсяот Лолы подальше. — А что там у нас дальше? Встретились они с Аллой?

— Разумеется, сейчас послушаем…

Лола удалилась на кухню и вернулась, держа в руках красноеяблоко. Сегодня, осмотрев себя в большом зеркале в ванной, она заметила, чтобока ее чуть-чуть округлились, и решила, что следует ограничить себя в мучном исладком, и вообще, несколько дней посидеть на фруктах. Закусив яблоко, онаустроилась в кресле и стала слушать запись.

Резко хлопнула дверца машины, и тут же раздался удивительнознакомый женский голос, тихий и злобный, как змеиное шипение:

— Ну, что за паника? Какого черта тебе нужно?

Договорились же, что до самой операции никаких контактов! Ясама тебе сообщу, что и когда нужно будет сделать! Неужели не ясно? Ведь вседело можно запороть!

— Ну что, Дон-Жуан ты наш, — ехидно прошепталаЛола, — узнаешь нежный голосок своей пассии?

Леня в ответ только прижал палец к губам: он внимательно прислушивалсяк разговору, стараясь не пропустить ни слова. На Лолин ехидный тон он необратил ни малейшего внимания.

— До самой операции? — истерично взвизгнул АльбертНиколаевич. — О какой операции ты говоришь? У нас абсолютно ничего не выходит!Ты же видишь — все пошло наперекосяк! Мы собирались провести все во времяпохорон Ирины, когда я буду у всех на виду, но какие похороны? Для похороннужен, по крайней мере, покойник, а где он? — Это, дорогой мой, вопрос неко мне, а к тебе! — по-прежнему тихо, но с нарастающей яростью перебилаКрылова его собеседница. — Если ты, как последний идиот, потерял трупсобственной жены…

— Какой труп? — В голосе Альберта Николаевичастрах мешался с отчаянием. — Она жива!

— Что значит — жива?

— То и значит! Она прислала мне письмо! Я же говорилтебе по телефону!

— И очень глупо сделал! Какое еще письмо? —похоже, что Алла несколько утратила привычную самоуверенность. — Какоеписьмо? Ты совсем с катушек съехал! Не может быть!

— Не может? — Крылов ненатуральнозасмеялся. — Благодарит меня за ужин, особенно за ликер!

Тот самый ликер, в который я влил твою отраву!

Она жива, и она все знает! Вот!

Послышалось шуршание, очевидно, Альберт бросил Алле письмо.

— Идиот! — взвизгнула Алла, потерявсамообладание. — Что она, интересно, может знать? Если только ты сам ейвсе не рассказал!

— Однако как она ласково умеет разговаривать! —сказала Лола. — А вот интересно, она с ним спала, с Альбертом этим, илинет?

— Слушай, не хрусти над ухом! — возмутилсяЛеня. — Если неинтересно слушать, пойди вон кота покорми, он просит!

— Вот еще! — фыркнула Лола. — Твой кот, ты икорми! И вообще, должна тебе сказать, что ты его совершенно распустил!

Маркизу пришлось перемотать кассету назад, до того момента,где Алла Викторовна назвала Альберта идиотом.

— Я не самоубийца, чтобы ей сам все рассказать! —отругивался Крылов.

— Не знаю! Ты действительно влил ей яд?

— Конечно! Влил в бокал с ликером…

— И она его выпила?

— Клянусь тебе — выпила! На моих глазах!

— И ты струсил и немедленно сбежал из ресторана…

— Что же — я должен был дожидаться, пока она умрет?Тогда я был бы первым и несомненным кандидатом в подозреваемые…

— Я, кажется, говорила тебе, — с кажущимсяспокойствием ответила женщина, — что никаких подозреваемых не будет? Этотяд невозможно обнаружить в организме! Совершенно невозможно!

У нее должно было просто остановиться сердце!

Смерть от естественной причины! Кто станет ее расследовать?Какие подозреваемые? Кому нужна эта головная боль?

— Я боялся не милиции, — Крылов понизил голос, едване перейдя на шепот, — я боялся людей Черепа! Тем более что он пришелтогда в ресторан… Этот громила, Костя Черный…

— Черный был в ресторане? — Алла явно удивилась.

— Да, он пришел, когда Ирина уже выпила ликер… Пришел итут же начал наезжать на меня, по своему обыкновению… Тогда я встал и ушел.Подумал, пускай она умрет на его руках.., но на следующий день Костя ееразыскивал.., значит, она не умерла!

— Этого не может быть, — холодно и твердо ответилаАлла. — Если она выпила этот яд, значит, она умерла. Просто Черный,наверно, тоже ушел, не задержался в ресторане надолго и не видел, как онаумерла…

— Говорю тебе — она жива! И все отменяется!

Я отказываюсь продолжать эту безумную операцию!

— Отказываешься? — прошипела Алла, как разъяреннаякобра. — Посмотрю я на тебя, как ты сможешь отказаться после того, что мыуже сделали! Да я немедленно сдам тебя Черепу со всеми потрохами!